[indent] Брат грубо дергает её за плечо, разворачивая к себе. Говорит, что им нужно поговорить вечером. Как всегда говорит, что это безотлагательный разговор, который они должны произвести в обязательном порядке. Сестра слабо кивает на его слова. Выдыхает, когда тот отходит от неё. Весь день проходит как на иголках. Обычно их разговоры хорошим не заканчиваются, а иногда и вовсе, чем-то нехорошим, что приходится использовать мазь, которую дал еще мистер Уолш с собой. К сожалению, для ран внутренних мазь бесполезна была.

[indent] К сожалению, каждая встреча с братом отражалась на рыжеволосой. Заставляла не смотреть в глаза кого-либо. Заставляла дрожать хуже кроликов перед хищником. Она, действительно, дрожала после каждой такой встречи. Элеазар всегда говорил мягким голосом, будто не было между ними чего-то лишнего. Целовал в висок, отпуская, когда видел кого-то. Улыбался. И в этой улыбке не было ничего радостного, он улыбался и тогда, когда сжимал сестринскую руку до очередных отметин. И шипел в ухо. Шипел о том, что его бесило в её действиях. Настоящая змея, что поймала жертву.

[indent] Цирцея обычно не сбегала по ночам. Не любила нервировать Филча, преподавателей. Не любила слушать бурчание портретов, как у них дома. Портреты ругались иногда из-за света от палочки, бурчали, что их сон был нарушен. Также делали портреты в доме Трэверсов, хотя рыжеволосая любила говорить с ними, протирать пыль вместо эльфов. Многие портреты устраивало это, даже те, кто при жизни не любил полукровок. Из-за этого Цирцее удавалось сбегать из цепкого влияния брата без каких-то последствий.

[indent] Но в школе портреты были другие. А еще были старосты. И на одного из них она смотрела в данный момент. И знаете, хотелось провалиться прямо в подвал Хаффлпаффа или Слизерина - неважно. Потому что Цея правда не сбегала так часто по вечерам. Потому что Цея прекрасно знала, как может разозлиться сегодня брат и без того отчего-то взвинченный - кажется они почти месяц не говорили, а негатив внутри брата всё копился. Трэверс-младшая была громоотводом для Элеазара, удерживая его вспышки эмоций, пусть и пробуя их на себе, во всех планах.

[indent] - Элеа.. - она прокашливается, не завершая имени, потому что в горле резко першит от волнения, - старший брат попросил поговорить с ним, - она поджимает губы, опускает голову. Чувствует себя как на суде перед всем Визенгамотом сразу. Потому что не любит сердить кого-либо, потому что боится саму мысль об этом допустить. Не хочет ругаться с Селвином, но и с братом тоже. Если он не увидит её в назначенное время, устроит ей веселое времяпровождение с собой даже в стенах школы. Трэверс чудесно знает об этом.

[indent] - Я смотрела на время, - голос становится тише, потому что, да, смотрела. Не хотела никого беспокоить. Правда не хотела, чтобы это кому-то помешало. Их семейные дела всегда становились тем событием, когда Цея потом ни на кого еще долго не могла голову поднять. Не могла в глаза посмотреть, потому что страх сковывал болезненно. И так каждый раз. Да и сегодня попадание на старосту их факультета - залет полный. Неудачное завершение дня. Или же она уже успела накрутить себя внутренне так, что казалось, что Аарон тоже был как и её брат. Знаете, ощущение, когда ты боишься, чертовски боишься, но кого больше боишься, не знаешь.

[indent] - Пожалуйста, брат будет злиться, - это могла быть не совсем страшная фраза для того, кто не имеет таких отношений с братом как Цирцея. Для неё это почти катастрофа если старший будет взбешен. Если он начнет отлавливать её еще в школе. Она даже думать не хочет об этом, из-за чего смотрит на старосту. И вроде как её не должно трясти еще, но медленно трясет. Она боится. Просто-напросто боится сейчас.

Подпись автора

world isn't perfect, marriage is too